Экспозицию «Битва за Москву. Первая Победа!» 15 февраля посетила группа в составе представителей ООО ЧОП «Агентство безопасности ГРАНИТ» и ООО ЧОО «Родикон». Работники охраны выразили благодарность руководству СРО Ассоциация «Школа без опасности» за организацию запомнившейся экскурсии.

15 февраля — это еще и День памяти воинов-интернационалистов. Дата приурочена к выводу последней колонны советских войск из Афганистана. Однако воин-интернационалист — понятие гораздо более давнее. Так называли еще иностранцев, участвовавших в Гражданской войне в России на стороне большевиков.

До Корейской войны советским солдатам статус «воина-интернационалиста» официально не присваивался. Но воины-интернационалисты были. Самый яркий пример — Гражданская война в Испании, где на стороне республиканцев против франкистов сражалось немало наших добровольцев.

С началом Великой Отечественной войны уже испанцы, противостоявшие фашистам, отправились в СССР для помощи советскому народу в его борьбе. И их боевой путь начинался в небе над Москвой.

Информации о них немного. Некоторые воевали под русскими именами. Хватает и путаницы. Например, летчик Антонио Гарсиа Кано участвовал в Битве за Москву, но отчего-то большинство источников приписывают его к 283-му истребительному авиационному полку, который в это время сражался под Ленинградом. В действительности, Антонио Гарсия служил в 581-ом полку. Это был опытный пилот, который еще в Испании сбил 12 самолетов франкистов. Теперь счет его пополнялся в боях с немецкими асами.

 Правда, самая яркая его победа в советском небе была одержана не под Москвой, а под Сталинградом, где продолжилась его служба. 12 октября 1942 года он в паре со своим ведомым Виктором Чуприковым заставил совершить посадку бомбардировщик Не-111, который использовался для дальней разведки. Добравшись до места его приземления, испанец взял в плен экипаж — офицеров разведки. У одного из них он заметил знакомый знак — крест за участие в боях в Испании.

Далее цитируется по книге другого воина-интернационалиста, испанского летчика Франсиско Мероньо «В небе Сталинграда»:

«— Этот мерзавец воевал в Испании, — объяснил Кано, показывая на значок. — Может, нам даже приходилось там встречаться с ним в воздухе… Они тогда не очень любили вступать в бой с нашими истребителями, а больше обстреливали мирные села да дороги, по которым шли беженцы… - Повернувшись к фашисту, Кано сказал по-испански: — Да, я испанец. И здесь вместе с великим советским народом сражаюсь за священное дело свободы, против фашизма. Наше дело правое, и мы победим!»

После войны Кано поселился в Житомире, женился на русской девушке. Прекрасно разбираясь в технике, он некоторое время работал механизатором, а затем переехал в Москву, где трудился переводчиком.

Он умер в XXI веке, в 2004 году, когда отправился погостить в свой родной город — Мадрид. Любопытный итог судьбы, ведь всю жизнь на предложения перебраться в Испанию он отвечал отказом: «Я родился там, но моя Родина — здесь».

Упомянутый выше Франсиско Мероньо тоже сделал свой вклад в Победу под Москвой. Он служил в составе разведывательной группы, которой были переданы трофейные немецкие самолеты. Однако использовать полученные в ходе обучения навыки испанцам пришлось не в специальных операциях, а в масштабных фронтовых сражениях — в ноябре группа была направлена под Москву и, пересев на советские самолеты, участвовала в отражении налетов гитлеровцев.

Об одном из боевых эпизодов вспоминал в своих мемуарах летчик Антонио Ариас: «На очередное патрулирование мы ушли в паре с командиром эскадрильи капитаном Федоровым 26 ноября. Пролетая по намеченному маршруту, увидели тройку Ю-88. Перемахнув на большой высоте через линию фронта, преодолев заслон зенитных батарей, они вышли в наш район и взяли курс к Москве. Мы развернулись в сторону вражеских бомбардировщиков. Нас опередила пара «яков». Это те, что располагались по соседству с нашим аэродромом. Уже после первой их атаки строй «юнкерсов» стал распадаться. Один Ю-88 развернулся в нашу сторону. Его маневр оказался совершенно непонятным. Возможно, он принял нас за своих. И когда он, пролетая на высоте около 7000 метров, оказался над Детчино, сначала Федоров, а потом и я открыли по нему огонь. Юнкерс покачнулся. Через минуту-другую из мотора начало выплескиваться пламя, и бомбардировщик понесся к земле. Он был уже неуправляем». Так испанец не дал бомбардировщику пройти к столице СССР.

Двух лучших испанских штурманов, Дамьяна Макайя и Рамона Моретонеса, определили в дальнейшем в бомбардировочную авиацию. Самолет Макайя был сбит при налете на Кенигсберг, а сам он попал в плен. Германия передала его испанским фашистам. На родине Макайя был расстрелян в тюрьме франкистами.

А вот Моретонес сражался до Победы и был награжден Орденом Великой Отечественной войны.

Всего в составе Красной Армии сражалось несколько тысяч испанских добровольцев. О них, к сожалению, вспоминают отчего-то реже, чем об их врагах — испанцах-фашистах из Голубой дивизии вермахта. И все же наши товарищи не забыты: в их честь на Поклонной горе, неподалеку от Музея Победы, был установлен памятник с надписью: «Испанцам-добровольцам, воевавшим в рядах Красной Армии и погибшим в борьбе с фашизмом в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг».

 Пресс-служба СРО Ассоциация «Школа без опасности»