Представители ООО ЧОП «Эскарп 43», ООО ЧОП «КОНСУЛ 2002» и ООО ЧОО «Спец-Групп» 13 апреля посетили экспозицию «Битва за Москву. Первая Победа!».
У Саглары Киштеновой (ООО ЧОП «Эскарп 43») воевали оба деда. В семье свято помнят дату: 2 августа 1941 года. Тогда один из них погиб, защищая северные рубежи Родины. Его имя увековечено в Мурманске в Долине Славы. Так она стала называться позже, а солдаты называли ее Долиной смерти из-за кровопролитных боев. Второй дед прошел всю войну и получил медаль «За отвагу» во время Битвы за Кавказ.
— Экскурсия очень познавательная и интересная, — делится мнением Салгара Киштенова. — Много для себя узнала неизвестных прежде деталей Битвы за Москву. На одной из инсталляций можно подойти и потрогать пулемет Максим. Возможность прикоснуться к таким экспонатам дает особые ощущения, когда знаешь, что с этим же оружием сражались родные люди.
Начальник охраны Дмитрий Синчук (ООО ЧОО «Спец-Групп») от лица коллег поблагодарил организаторов за возможность посетить экскурсию и назвал ее очень нужной.
— Она позволяет вспомнить, как и за что сражался наш народ. Два моих деда воевали: один погиб под Калугой, второй на Донском фронте, и для меня невозможно забыть о подвиге нашего народа. Но молодежь зачастую этих вещей не помнит, она занята другими мыслями. Подрастающее поколение должно посещать такие мероприятия, это настраивает на правильный, патриотический лад.
В подтверждение этих слов — реакция Саши Овчаренко, ученика 2-го класса школы № 1788, который стал гостем экскурсии. В Музее он второй раз — до этого посещал экспозицию «Подвиг Народа». Воссозданные в залах улицы военной Москвы произвели большое впечатление на мальчика. «Я представлял, как будто и правда нахожусь там», — рассказал Саша.
Экспозиция — это повод вспомнить не только о победах, но и о перенесенных лишениях, память о которых нужна, чтобы не питать иллюзий о том, какую судьбу готовили нашему народу нацисты. В Музее провели мероприятия, посвященные Дню освобождения узников фашистских концлагерей, который отмечается 11 апреля.
Концлагеря стали одним из символов бесчеловечной политики нацистов. Но были места не менее страшные, где также томились попавшие в руки гитлеровцев люди, но о которых вспоминают реже. Речь о т.н. «дулагах», от немецкого Durchgangslager — «пересылочный лагерь». Здесь в страшных условиях держали пленных красноармейцев и жителей оккупированных территорий.
Часто Дулаг представлял собой огороженный колючей проволокой кусок поля. В период Битвы за Москву условия были особенно чудовищными. Сперва ожидающие скорого падения СССР нацисты не видели причин в какой-либо заботе о пленных; затем, когда стало ясно, что планам этим не суждено сбыться, на пленных стали вымещать злобу за поражение. Советских солдат держали под открытым небом. От холода и ледяного ветра можно было спрятаться только в вырытых в мерзлой земле норах. В качестве еды люди получали гниль и отбросы, которые не стали есть сами немцы.
Такова была судьба восточноевропейских «недочеловеков». Для сравнения: из полутора миллионов французских военнопленных в фашистских лагерях погибло около 40 тысяч человек — 2,6% от общего числа. В то же время смертность в лагерях для советских солдат составляла более 60%. Абсолютное большинство пленных красноармейцев 1941 года умерло в ближайшую зиму. В одном только Дулаге-184, что располагался на недостроенном мясокомбинате в Вязьме, было замучено больше наших соотечественников, чем французских пленных за все годы войны. Сотрудниками «Смерша» 33-й армии после освобождения города немедленно был начат сбор доказательств о нацистских зверствах. В дальнейшем эти документы рассматривались на Нюрнбергском трибунале.
Переживший плен красноармеец М. Шейман вспоминал: «В первые дни войны я поступил добровольцем в народное ополчение и стремился скорее попасть в действующую армию. В начале октября 1941 года, под Вязьмой, часть, в которой я служил, оказалась в окружении. 12 октября во время атаки я был ранен в ногу. Зима 1941 года была ранняя. Вдобавок к ранению я обморозил обе ноги и не мог больше ходить. 27 октября меня обнаружили немцы…
С ноября 1941 года по 12 февраля 1942 года я находился в Вяземском госпитале для военнопленных. По свидетельству врачей, работавших тогда в госпитале и в лагере, за зиму 1941/42 года в Вяземском лагере умерло до семидесяти тысяч человек. Люди помещались в полуразрушенных зданиях без крыш, окон и дверей. Часто многие из тех, кто ложился спать, уже не просыпались — они замерзали. В Вязьме истощенных, оборванных, еле плетущихся людей — советских военнопленных — немцы гоняли на непосильно тяжелые работы. В госпиталь попадали немногие — большинство гибло в лагере».
Пребывание в лагере сумела пережить врач С. И. Анваер: «По ночам, желая осветить темноту подвала, конвойные, выхватив из огня раскаленные головни, бросали их в храпящую массу людей. На любой шум или движение в подвале немедленно отзывались стрельбой или бросали гранаты. Ноги стыли в ледяной черной воде, которая не замерзала, кажется, только потому, что ее согревали человеческие тела. Тот, кто уже не мог стоять, опускались в воду. Умирающие не стонали и не хрипели, они захлебывались.
Через два дня оставшихся в живых выгнали из подвала на первый этаж под открытое небо. Смерть освободила место для нас. От края до края помещение было набито людьми. Цементный пол был устлан трупами. Живым едва хватало места, чтобы стоять, и они складывали их друг на друга.
Через колючую проволоку жители города видели наши страдания и пытались помочь. Закутанные в тряпье женщины и дети подходили к проволоке и перебрасывали сверточки с какой-то едой. Пленные бросались к ним, на вышке стучал пулемет. Люди падали с протянутыми к пище руками. Падали и женщины по другую сторону забора. Помочь нам было невозможно…»
Красноармеец И. А. Андреев пробыл в лагере 20 дней, после чего сумел сбежать. Он указывал, что в течение нескольких дней военнопленных ничем не кормили, только позже стали давать по 50 г концентратов в день. Хлеб военнопленные до мая 1942 г. не получали совсем, рацион питания был представлен супом-болтушкой из испорченной картофельной муки, которая выдавалась один раз в день. Часто гитлеровцы в пищу пленным готовили найденные трупы животных.
И будто этих лишений было мало, охрана лагеря в конце 1941 г. начала проводить плановый, ежедневный расстрел –— 30-40 пленных.
Всего за годы Великой Отечественной войны через систему немецких лагерей прошло, по германским оценкам, до 5,7 миллиона советских военнопленных, а погибло в плену более 60% из них – 3,9 миллиона. Точное число погибших в дулагах не выяснено: известные своей скрупулезностью немцы в этом случае вели простой поголовный учет, воспринимая людей не более скота.
В ходе Нюрнбергского процесса ни с чем несравнимое по жестокости обращение с советскими военнопленными было квалифицировано как преступление против человечности и ответственные предстали перед трибуналом.
Но, похоже, не всем уроки истории идут впрок.
Пресс-служба СРО Ассоциация «Школа без опасности»