Экспозицию «Битва за Москву. Первая Победа!», неизменно собирающую восторженные отзывы посетителей, 19 октября осмотрели работники ООО ЧОО «Спец-Групп».

Дмитрий Александров признается, что поначалу был настроен в отношении экспозиции скептически: думал, обычная выставка с чередой молчаливых экспонатов. Но по окончанию экскурсии он говорит:

— Увиденное превзошло все мои ожидания. Такая экспозиция — это нечто невероятное. Обязательно вернусь сюда со своими близкими и друзьями. Первая же комната, где при помощи голограммы оживает быт обычной семьи, а затем все обрывает начало войны — это пронзает до дрожи. В этот момент ты растворяешься в той эпохе и идешь не по Музею, а по военной Москве.

В октябре 1941 года судьба столицы висела на тончайшей нити. Самый малый успех мог решить исход сражения за город, выдержка роты — предопределить стойкость фронта. Одна из малых схваток, тысячи которых составляли фундамент победы под Москвой, состоялась 25 октября под Волоколамском.

…Петр Стемасов был простым парнем из ульяновского села. Отучился в техникуме молочной промышленности, да так и собирался, как родители-крестьяне, трудиться на земле.

В 1939 году он был призван в Красную Армию. Вот-вот уже пора будет возвратиться домой. Но грянула война.

Стемасов был связистом. К началу Битвы за Москву честно и храбро служивший младший сержант стал командиром радиоотделения 289-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка.

В конце октября на соседнем участке было тяжко: оборона была прорвана и гитлеровцы устремились к Волоколамску. В два часа ночи полк был поднят по тревоге. Орудия были подготовлены ко встрече с врагом, у каждого ствола выложено по сотне снарядов. Полк стоял на линии деревень Спасс — Рюховское на юге от Волоколамска. Стоящий впереди истощенный батальон уже не представлял серьезного заслона. Остановить прорыв должны были артиллеристы.

Сражение началось с налета вражеских бомбардировщиков. 27 самолетов в первой волне и 40 — во второй. Вывернутая взрывами земля почернела. Одна из бомб ударила возле орудия. Рядом был Стемасов. Взрыв не задел его, но зажег ящики со снарядами. В любой момент пушку могло разорвать, оставив в обороне участка пробоину. Стемасов, думая лишь об этом, бросился к ящикам и стал забрасывать их землей. Огонь удалось загасить.

Это был его первый подвиг в этот день.

— Сейчас пойдут танки! — в это время кричал в телефонную трубку командир полка Ефременко. — Больше спокойствия и хладнокровия. Без моей команды огонь не открывать!

Вот и полезли танки с черными крестами. На батареи перло около шестидесяти машин, под прикрытием которых шла немецкая пехота.

Начало боя описал член военного совета 16-ой армии Лобачев: «Только когда танки находились уже в пятистах, а кое-где в четырехстах метрах Ефременко отдал приказ: — Командирам батарей первой, второй, третьей и пятой… за Родину — по врагу по-пе-реме-нно!..»

Батареи открыли ураганный огонь. Поле заволокло дымом. Танки один за другим замирали в пламени.

В канонаде вдруг возник пробел — замолчало одно из орудий. Проверить обстановку был направлен Стемасов. Когда он добрался до места, оказалось, что расчет погублен метким выстрелом танковой пушки. Орудие было наполовину похоронено. Выжил только наводчик Неронов, которому помогал тракторист Чоботов. Они пытались скорее откопать лафет, чтобы снова наводить пушку.

Но, как оказалось, не в засыпанном лафете была главная проблема. Взрыв снес панораму — прицельное устройство орудия. Без этого стрелять из нее — все равно что от бедра из пистолета. Наводчик, знающий, какое устройство нужно, побежал за запасной панорамой.

Радист и тракторист остались вместо опытного, полнокровного расчета у молчащего орудия. Более того, Стемасов ни разу не стрелял из пушки, только видел, как это делают другие. А танки приближались.

Стемасов был старшим по званию и должен был принять решение. Он встал у орудия. Навел пушку через ствол на ближайший стог. С Чоботовым загнали снаряд. Выстрел! Стог сдуло напрочь. Ну что же — воевать можно!

Теперь Стемасов навел орудие на движущийся танк. Он стрелял второй раз в жизни, без прицела, но сама судьба, похоже, направляла его руку. Снаряд, пущенный на глазок, шарахнул по машине, которая вздрогнула и запылала.

Третий выстрел — снова точно! Радист сшибал танки, как заправский артиллерист. В это время вернулся наводчик и быстро приладил панораму. Удивительный, прямо на поля боя возникший расчет продолжал сражение и бил танки, как слаженная команда.

Всего им удалось остановить девять машин, прежде чем закончились снаряды.

Но и это был не конец. К позициям приблизилась пехота. В окопах нашлись ящики со шрапнелью. Зарядили. Хладнокровно подпустили врага на сотню метров и дали залп по артиллерийским меркам все равно что в упор.

Почти час длился этот неравный бой: трое — против танков и пехоты. Кончилась и шрапнель. Пора было проститься с орудием: сняли панораму, вынули затвор и стали отходить по траншее к лесу. Но Стемасов все переживал о так славно послужившем им орудии. Нашли уцелевший тягач, подцепили пушку и среди продолжающихся обстрелов сумели вывезти ее. А по пути еще и подобрали множество раненных, уже и не чаявших дождаться помощи.

На остальных участках войска давно отступили. Пробираться к своим пришлось семь суток через леса и трясины. Кое-где сил трактора не хватало и приходилось собственными руками выталкивать из грязи пушку. Иногда и этого было мало, тогда просили подсобить оставшихся в деревнях стариков и подростков.

Полк разыскали под Истрой. Командир с изумлением увидел перед собой записанного в погибшие младшего сержанта. «Прибыл с трактором, пушкой и семнадцатью бойцами!», — доложил Стемасов.

9 ноября 1941 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Петр Стемасов благополучно пережил войну и еще много лет отдал и военной, став полковником, и гражданской службе на Витебском заводе электроизмерительных приборов. Скончался он в 2000 году. А память о нем окружена почетом навеки.