9 ноября экспозицию «Битва за Москву. Первая Победа!» посетили работники ООО ЧОП «Агентство безопасности ГРАНИТ».

Некоторые из участников экскурсии пришли сюда не первый раз. Как они говорят, здесь каждый раз узнаешь что-то новое. И даже человек, немало знающий об истории Великой Отечественной войны может почерпнуть что-то неизвестное ранее. Как маскировали московский Кремль? Как жили москвичи в первые недели войны? И знали ли вы, что метрополитен служил не только убежищем, но также местом партийных собраний и даже концертным залом?

Участник экскурсии Дмитрий Носарев отметил замечательно оформленные залы, которые передают атмосферу сражающегося города. Разрушенные улицы, подземные станции, ставшие прибежищем мирных жителей… Залы Музея Победы отражает тот урон, который нанесли гитлеровцы городу. Но Москву все же удалось отстоять. О том, что грозило миллионам жителей города, окажись фронт чуть менее прочным, свидетельствует поведение европейских «цивилизаторов» на оккупированных территориях Подмосковья.

Немцы со свойственной им скрупулезностью еще в апреле 1941 года создали подробные руководящие документы по организации оккупационных зон. Военные распоряжались всем укладом жизни от фронта и вглубь тыла. Насколько далеко — определяла обстановка, и это расстояние могло достигать сотен километров. Таким образом, вся оккупированная Московская область оказалась во власти вермахта и установленный порядок полностью соотносился с нуждами германской армии.

В захваченных населенных пунктах создавались комендатуры. Коменданты выбирали себе помощников из числа местных коллаборантов — старост в селах и членов управы во главе с бургомистрами в городах.

Для лучшего контроля сразу организовывалась перепись населения. В Подмосковье она проходила в октябре-ноябре. В прифронтовой зоне немецкий порядок сбоил и не везде удавалось начать выдачу новых удостоверений личности. В большинстве районов в ходу остались советские документы. Иногда в них ставились отметки комендатуры, иногда немецкие власти не утруждались и этим.

Жизнь населения была скована многочисленными правилами, за нарушение которых следовало мгновенное и жесточайшее наказание. Передвижение между населенными пунктами осуществлялось только по пропускам со строго отмеченным (и обычно очень кратким) периодом действия. На улицах городов можно было появляться только с 8.00 до 16.00. Нарушение — казнь. Патрули, всюду ожидавшие нападения, имели право без предупреждения открывать огонь по группам от трех человек, а также стрелять по тем, кто приближается, держа руки в карманах.

Чем дальше отодвигался триумф рейха, тем нервознее становились распоряжения. Партизанская активность заставляла оккупантов чувствовать себя в относительной безопасности только на хорошо освещенных пространствах. На окраинах населенных пунктов каждую ночь поджигались строения селян, чтобы никто не приблизился незамеченным. Убивать на месте дозволялось всех, кто идет не по дороге или выходит из леса.

Москва все не давалась, и уже применяемые меры гитлеровцы начали считать слишком мягкими. Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер в раздражении пишет: «...наши войска слишком щадят местных жителей. Необходимо перейти к принудительным мероприятиям». Начинается контрнаступление, и тон становится еще более злобным: «У пленных и местного населения безоговорочно отбирать зимнюю одежду. Оставляемые селения сжигать».

Части вермахта получают распоряжения такого рода: «Арьергардам и тыловым отрядам производить: а) разрушение и поджог всех населенных пунктов. Использовать специальные команды для поджога деревень, лежащих в стороне от путей отступления; б) уничтожение наличных средств транспорта и имеющегося скота; в) уничтожение или приведение в негодность всех имеющихся продуктов».

Однако гитлеровцы и до отступления вели себя, как стая волков. «Лишние» люди уничтожались без жалости.

В селе Микулино на северо-западе Подмосковья расправе подверглись недееспособные пациенты местной больницы. Немцы подошли к убийствам методично. Сперва решили собирать больных в одном помещении, где мучительно душили людей окисью углерода. Способ показался гитлеровцам чересчур медленным. Тогда пациентов стали травить различными ядами. Затем ускорение дела стали достигать массовостью: людей попросту накрепко запирали в комнатах, где они погибали от жажды и голода. Других морозили, гоняя по холоду из корпуса в корпус. Когда оккупантам становилось скучно, они устраивали охоту на уцелевших. В конечном счете выживших после всех зверств расстреляли в овраге. Расстрельной команде пришлось трудиться несколько дней. 

От детей гитлеровцы видели единственную пользу — в качестве будущего онемеченного населения. Советские власти сотнями тысяч эвакуировали детей на восток, но из-за стремительного продвижения фронта вывезти удалось не всех.

Старые организации образования немцам были не нужны. И из 1220 школ, существовавших в оккупированных районах Подмосковья, было разрушено 947. Неизвестно точное количество угнанных в Германию детей, но, по некоторым оценкам, они составляли более 10% от числа уведенных советских граждан. Угоняя население, гитлеровцы, само собой, даже не пытались обеспечить тому нормальные условия в переходе. Людей бросали ночевать в чистом поле — и это поздней осенью. После таких стоянок по несколько женщин и малышей оставались на земле навсегда.

Германским военным не было до судьбы детей большого дела. Если мешались — запросто следовал выстрел. Так, за отказ освободить землянку для размещения немецких солдат, жительница Звенигорода Анна Ситеева была убита с трехлетним ребенком. В землянке прятались еще двое детей двух и четырех лет — немцы вышвырнули их на мороз, а сами разместились в тепле. Органы госбезопасности, изучавшие свидетельства выживших сразу после отступления гитлеровцев, узнали о многих случаях расстрела целых семей лишь ради того, чтобы занять их жилище на несколько ночей. Убийства составили свыше половины зафиксированных случаев насилия немцев в отношении детей.

Недолго немецкие солдаты пребывали в Подмосковье. Но за это время успели оставить чудовищный, разрушительный след, разорить множество сел и истребить множество людей, просто попавшихся им на пути. И мы чтим наших предков, которые не пропустили врага дальше, выдержали его страшный удар и погнали прочь.

Пресс-служба СРО Ассоциация «Школа без опасности»