22 марта традиционная экскурсия в Музей Победы прошла не совсем обычно: экспозицию «Подвиг Народа» посетили участники общего собрания членов Ассоциации «КЦ РОСС» и заседания Президиума ФКЦ РОС.

Среди них был начальник оперативной службы СРО Ассоциация «Школа без опасности» по охране образовательных организаций Запорожской области Родион Булдыгин, который поделился своим мнением об увиденном:

— На выставке разворачивается вся история Великой Отечественной войны. В короткую для таких масштабных событий экскурсию создатели сумели вместить большой объем интересной информации. Минус только один — успеть осмотреть все экспонаты за раз невозможно. Так что лично я собираюсь обязательно посетить Музей снова.

Родион Булдыгин вспоминает о своем прадеде, Леониде Булатове, который служил в 127-ом отдельном саперном батальоне 4-го стрелкового корпуса (первого формирования). Это соединение попало под страшный удар вермахта в самом начале войны и погибло на Белостокском выступе. Однако Леонид Булатов вышел из кровавой битвы и продолжил сражаться.

В дальнейшем он служил в 132-ом отдельном саперном батальоне 38-ой стрелковой дивизии. Среди прочих наград Леонид Булатов имеет медаль «За оборону Москвы», а значит он был в составе еще ее первого формирования, которое участвовало в жестоких боях, развернувшихся на пространстве между Смоленском и Вязьмой. И из этих битв Леонид Булатов вышел победителем, прошагал жаркими военными дорогами до капитуляции Германии и вернулся домой.

О боях на Ржевско-Вяземском выступе мы рассказывали не раз. В марте 1943 году они подходили к концу. Немцы отступали. Частью заключительного этапа Ржевской битвы стало множество смежных ударов Красной Армии, направленных на то, чтобы не дать группе армий «Центр» вольготно разместиться на новой оборонительной линии.

Один из этих ударов наносили войска Центрального фронта на Севск — город-ровесник Москвы на Брянщине. Наши силы, надеясь перехватить немцев, наступали в спешке, испытывая недостаток в боеприпасах, имея танков меньше половины от расчестного числа, не дождавшись 21-ую армию, которая должна была подкрепить атаку.

В этих условиях красноармейцам удалось пробить оборону врага и серьезно продвинуться на запад. За две недели войска прошли на разных участках от 30 до 60 километров и освободили Севск. В этот прорыв был введен 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Владимира Крюкова с приданными ему лыжными бригадами. Кавалеристы лихо врезались в противника, прорубившись на 100-120 километров.

Стратегический замысел вот-вот должен был реализоваться: тылы группы армий «Центр» воспламенились; положение крупнейшего соединения вермахта стало шатким. Еще немного поднажать — и немцам быть прихлопнутыми на Ржевско-Вяземском выступе.

Но тогда-то и сказалась поспешность наступления. Резервов, чтобы подкрепить корпус Крюкова, так и не нашлось. Те, что могли прибыть под Севск, остались южнее, где разгоралась битва за Харьков.

Положение кавалеристов стало опасным. Обозы безнадежно отстали. Тяжелого вооружения не было. Танковые части не подошли.

Корпусу поступил приказ отходить. Но запоздало. Немцы скопили силы для контратаки. И сразу шестью дивизиями со всех сторон насели на вырвавшихся вперед бойцов Крюкова. Кавалеристы с лыжниками стойко приняли бой, заставив противника всей мощью сосредоточиться на ликвидации прорыва.

Крюков объявил командирам дивизий: «Нам придется вести боевые действия в виде маневренной обороны, на промежуточных рубежах, вести тяжелые бои, изматывать и обескровливать крупные силы врага и наносить ему жестокие удары. Враг силен. Его нужно бить умело, побеждать малой кровью!..»

Днем кавалеристы держали оборону, ночью сами налетали на противника. К 20 марта, через полторы недели непрерывных сражений, поредевший корпус Крюкова сумел вернуться в Севск. Подкреплений не было: на других участках наши войска уже отступили; конно-стрелковая группа осталась в окружении. Но не сдавалась. Шесть дней красноармейцы отбивали атаки гитлеровцев.

Вражеские танки пробивались среди развалин. Март был тогда холодный, всюду еще лежал снег. Но в Севске его не было. В Севске было нестерпимо жарко из-за сплошных пожаров, от которых вместо снежинок улицы укутывали искры и пепел.

Только когда стало окончательно ясно — свои в город не прорвутся, кавалеристы оставили Севск. Истощенный корпус, будто и не был в боях несколько недель без отдыха, поднялся в наступление и пробился к основным силам Красной Армии.

Переправу через реку Сев прикрыли пулеметчики лейтенант Левченко и старший сержант Сопко. Левченко засел в подвале каменного дома, из которого простреливались все подступы к переправе. Второй пулемет разместил на чердаке Сопко.

Дом превратился в последнюю крепость Севска. Немцы забрасывали его гранатами, били по нему из пушек, разносили танками. А пулеметы все строчили.

Левченко был ранен. Оружие смолкло, и гитлеровцы ворвались в подвал. Но Левченко свой бой еще не закончил. По оставшимся снаружи шарахнуло дымом и осколками — лейтенант подорвал среди врагов гранату.

Сопко вел огонь из пулемета до последнего мгновения жизни.

Указом Президиума Верховного Совета СССР Левченко было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Сопко был награжден орденом Ленина.

Командир 3-й гвардейской Кубанской кавалерийской дивизии генерал-майор Ягодин в своем отчете о боях за Севск писал: «В полках уцелело по 25-30 человек. И то, в основном, расчеты минометов. Люди смертельно уставшие, но готовые выполнить любое задание».

После оставления города фронт стабилизировался. И именно так Курская дуга обрела свою форму, вытянувшись на северо-западе к Севску. Немцы потратили немало сил на тщетные попытки уничтожить кавалеристов Крюкова. Потери, понесенные 9-й армией вермахта в сражениях с ними, дали о себе знать совсем скоро, когда во время Курской битвы уже ей не хватило резервов, чтобы подкрепить свое наступление.

А Севск был освобожден в том же году, в сентябре, на сей раз — навсегда.

Пресс-служба СРО Ассоциация «Школа без опасности»