19 июля экспозицию «Подвиг Народа» посетили представители ООО ЧОП «ЛЕГИОНЕР-100». Выставка оставила у работников охраны массу впечатлений, став ярким и запоминающимся путешествием по событиям Великой Отечественной войны.
В середине июля в Курской битве наступали решающие дни. Атакующий потенциал Германии был почти исчерпан. Вот-вот Красная Армия перейдет в общее наступление, а уже через неделю наши бойцы достигнут рубежей, которые занимали в начале битвы.
Сотни малых стычек по всему фронту определили нашу большую победу. Одна из таких схваток происходила в районе поселка Самодуровка (ныне Игишево) 15 июля. Накануне 3-ий взвод 1-го батальона 224-го стрелкового Памирского полка 162-й стрелковой Среднеазиатской дивизии 70-й армии получил приказ взять здесь высоту. Позиция была стратегически важной: выгодная для обороняющихся и неизбежная преграда на пути наступающих.
Взвод насчитывал 18 пограничников под командованием лейтенанта Александра Романовского, уроженца Днепропетровской области. В Курской битве вообще принимало участие много пограничников, в основном прибывших с Дальнего Востока и Средней Азии.
Командир роты капитан Яковлев, под началом которого служил Романовский, так говорил о нем: «Это был у меня лучший офицер». Один из красноармейцев вспоминал: «В трудную минуту последний сухарь отдает бойцу, и боец отдает ему свой последний сухарь». Романовский гордился своим взводом и как-то отметил в беседе с товарищами: «Мой взвод — замечательное подтверждение дружбы народов!» И действительно: в тот день на безымянной высоте плечом к плечу сражались русские, украинцы, узбек, чеченец, азербайджанец, татарин, казах, мордвин...
Неожиданным ударом взвод захватил позиции врага. Но это даже не половина дела! Куда сложнее — удержаться. Пограничники стали тут же окапываться, однако времени им не хватило: они оказались на острие одного из последних наступательных ударов немцев на Курской дуге. Единственный взвод оказался против двух сотен солдат, поддерживаемых бронетехникой.
Романовский организовал круговую оборону. Он прекрасно понимал, что их маленькая крепость — часть огромного сражения. Отступят они — немцы ударят в тыл батальона. Дрогнет батальон — сорвется запланированная атака во фланг противника. Сорвется атака — на всем участке инициатива перейдет врагу. Нет, отступать нельзя.
При своем численном превосходстве противнику было легко отрезать высоту и идти на штурм с любой стороны. В первой же схватке погиб помощник Романовского Григорий Гайдаматченко, а сам командир взвода был дважды ранен. Но позиция устояла. Пограничники простреливали окрестные лощины, намертво привязав немцев к своей высоте.
Огромное преимущество в живой силе позволяло противнику предпринимать один штурм за другим. Красноармейцы держались. Более того, они, десятикратно уступая числом, атаковали и сами! Оборона статичной быть не может: закидают гранатами и расстреляют из пушек. Нужно было терзать гитлеровцев, невзирая ни на что.
Из описания подвига командиром 162-й стрелковой дивизии гвардии генерал-майором Сенчилло:
«Несмотря на большую численность фашистских автоматчиков, невзирая на свои потери, бойцы Романовского смело шли на сближение с немцами, врывались в их окопы и в рукопашной схватке отбрасывали врагов.
Немецкие автоматчики вынуждены были отходить — трупы многих из них лежали в первой и второй линиях окопов. Немцы пытались окапываться, но наши герои настигали их, не давая выкопать даже ячейку для стрельбы лежа».
Взвод назвали «Курскими панфиловцами». Эта высота была их Брестской крепостью, их Сталинградом и их разъездом Дубосеково. Подчеркивая стойкость солдат, принято говорить: «сражался до последнего патрона». Взвод Романовского сражался и после того, как истратил последний патрон. Когда боезапас был исчерпан, командир повел оставшихся бойцов врукопашную. Схватившись с немцами в окопах, пограничники добыли трофейное оружие и продолжили оборонять высоту. За наспех сделанными перевязками и бинтами, пропитанными кровью, уже не было видно гимнастерок. А они все сражались.
Никто из взвода Романовского бой не пережил. В наградном листе было сказано: «Романовский и все 18 героев-бойцов погибли, но не отступили ни на шаг. Приказ командования был выполнен». После этой схватки развивать наступление немцам было нечем. А вскоре подошли наши силы, с ходу отбросив измученного врага на два километра. Немцы не успели собрать своих убитых, так что точно задокументировано, какую цену взяли пограничники за высоту: 83 вражеских солдата только убитыми и три подбитых танка.
В этой истории остается одна загадка. По какой-то причине Курские панфиловцы не получили звания Героев Советского Союза, хотя наградные материалы прошли все инстанции и дожидались лишь подписи Константина Рокоссовского. Его подпись поставлена так и не была. Сегодня у историков нет даже предположений, почему это случилось. Есть лишь маловразумительные пересуды: дескать, Рокоссовский, который до войны почти три года провел под следствием, попросту недолюбливал НКВД (а к этому ведомству и относились пограничники). Однако известен такой эпизод: Рокоссовский как-то случайно встретился во фронтовых окопах со своим бывшим надзирателем, а теперь рядовым красноармейцем. И что же? Увидев медали, он с уважением отозвался о боевом пути солдата. Так что приписывание Маршалу мелочности имеет сомнительный характер и не стыкуется с тем, что мы знаем о его личности.
Позднее, в 1944 году, все 18 бойцов взвода были награждены посмертно орденами Отечественной войны I степени. А попытки добиться присвоения им званий Героев предпринимаются по сей день. 80-я годовщина Курской битвы могла бы быть хорошим поводом для восстановления справедливости.
Пресс-служба СРО Ассоциация «Школа без опасности»