15 ноября участниками экскурсии по экспозиции «Подвиг Народа» по приглашению СРО Ассоциация «Школа без опасности» стали работники ООО ЧОП «КОНСУЛ 2002».

— Всей группе очень понравилось увиденное, — выразила общее мнение Елизавета Горячкина. — Особые слова благодарности экскурсоводу, который сумел рассказать о тех трудных, масштабных событиях просто, доступно для любого возраста, но при этом очень интересно. И, конечно, такого впечатления выставка не оставила бы, если бы не потрясающие декорации, которые дополняют реальные экспонаты тех лет.

В ноябре в Музее Победы широко отмечается 80-летие освобождения Киева. В связи с датой директору Александру Школьнику были переданы рассекреченные документы о действиях гитлеровцев на оккупированной Украине. Эти материалы станут частью действующих музейных экспозиций.

О движениях армий и стратегии того сражения сказано немало. Мы же взглянем на битву глазами одного из ее участников, командира танка Т-34 207-го танкового батальона 22-й гвардейской танковой бригады 5-го гвардейского танкового корпуса Александра Фадина. Он, находясь в авангарде баталии, одним из первых ворвался на своей бронированной машине в столицу УССР.

Нижегородец Александр Фадин с началом Великой Отечественной войны отправился записываться добровольцем в Красную Армию. Однако был он шестнадцатилетним мальчишкой, так что по малолетству его не взяли. Пришлось сперва отучиться в бронетанковой школе. Битва за Киев стала первым настоящим, боевым экзаменом для только что окончившего учебу лейтенанта.

Накануне сражения Фадину было назначено принять танк, экипаж которого недавно лишился командира. И представьте: совсем еще юнцу, не нюхавшему пороха, предстояло заменить боевого офицера. Когда Фадин нашел свой танк, на него посмотрели трое бойцов. Механик-водитель и радист — гораздо старше и опытнее, и даже погодка-заряжающий в военном плане был куда взрослее назначенного командира. Экипаж, занимавшийся ремонтом, даже не поднялся перед молодым лейтенантом. Фадин понимал, что от первого впечатления зависит вся его дальнейшая боевая судьба.

Выручила природная самоуверенность. Передадим слово Фадину: «…Прошу всех подойти ко мне». Команда медленно, но была выполнена. Подошли ко мне небритые, неряшливо одетые и с цигарками в руках. Приложив руку к пилотке, я представился и сказал, что о погибшем командире много слыхал хорошего, а вот экипаж что-то на него не похож. Потом, подойдя к лобовой части танка и, остановившись справа в метре от него, я внезапно подал команду: «Становись!» Все встали, но цигарки не бросили. Дал команду: «Прекратить курение!» Бросили нехотя. Выйдя на середину из строя на один шаг от них, сказал, что мне неприятно идти в бой на таком неряшливом, грязном танке и с чужим экипажем. «Вижу, что и я вас не удовлетворил, но раз Родине надо, я буду ее защищать так, как меня учили, и так, как я могу». Смотрю, ухмылка у стариков сошла с лиц…»

В тот же день новый командир впервые почувствовал дым сражения: начался обстрел. Пришлось до темноты прятать машину за каменной стеной. Фадин быстро сориентировался по карте и составил безопасный маршрут для прибытия в роту. Его решения экипажу понравились: новый командир явно не зевал на занятиях, а боевую обстановку схватывает налету. Холодный прием остался позади.

2 ноября все командиры танков собрались в землянке комбата. Коротко была поставлена задача. Штурм Киева был назначен на 8 утра.

Однако немцы упредили атаку и вовлекли батальон в бой на пару часов раньше. Завтрак прервал вражеский обстрел. «Один из снарядов упал сзади нас метрах в семи, но своими осколками никого не задел. Другой ударился метрах в десяти от нас и, не разорвавшись, кувыркаясь, смел на своем пути зазевавшегося солдата, оторвал колесо кухни, опрокинув ее навзничь вместе с поваром, раздававшим пищу, отвалил угол дома и успокоился в садах на противоположной стороне улицы… Собрав свои небольшие пожитки, мы перебрались в танк в ожидании штурма. Нервы на пределе».

Сигнал к атаке дали три зеленых ракеты. Поле боя быстро заволокло дымом, сосредоточиться мешали вспышки от снарядов, наваленные деревья не позволяли понять, что ждет впереди. «Делаю первый выстрел по бревнам, решив, что это первая траншея противника. Наблюдаю за своим разрывом, успокаиваюсь совсем, почувствовал себя, как на полигоне, когда стреляешь по мишеням. Стреляю из пушки по бегущим в форме мышиного цвета фигуркам. Увлекаюсь огнем по мечущимся фигурам и даю команду: «Увеличить скорость». Старый двигатель танка хрипит, пока мы давим одно за другим несколько деревьев.

Мелькнула между холмиками группа людей, и вдруг — вспышка: противотанковая пушка. Дал длинную очередь из пулемета и крикнул заряжающему: «Осколочным!» А затем почувствовал удар, и танк, как будто бы наскочив на серьезную преграду, на мгновение остановился и снова пошел вперед, резко сдавая в левую сторону. Снова, как на полигоне, отыскал группу снующих около орудия людей и дал по ним выстрел. Услышал крик: «Орудие и прислуга — в щепки!»

Из-за поврежденной гусеницы бой пришлось прекратить. А танк еще и затянуло в болотистую почву. На спасение машины ушло несколько часов.

Новые сражения экипаж ждали в ночь на пятое ноября. Противник предпринял контратаку, заставив батальон обороняться. Возглавил наступление немцев тяжелый «Тигр». И тут же получил от экипажа Фадина подкалиберным. Выстрел был отменным: вражеская машина, как факел, осветила пламенем гитлеровскую колонну.

Наутро сходу удалось перерезать шоссе Киев-Житомир. Это был приговор для гарнизона противника, оставшегося без главной артерии снабжения.

Танк Фадина повернул к столице УССР. Вырытый еще в 1941 году противотанковый ров едва не помешал войти в город. Мотор вышибал из выхлопных труб полуметровые пучки огня — знак полной изношенности — и еле-еле одолел преграду. И вот — первая киевская улица.

На мощеной дороге танк стал будто спотыкаться. Оказалось, что рабочий трак, установленный взамен ведомого, своим десятисантиметровым зубом на камнях поднимаеткорпус танка с правой стороны. Опять пришлось заняться ремонтом многострадальной машины. Удивительно: впереди лежал огромный город, вокруг которого еще гремели бои, а на улицах все было на удивление спокойно.

Наконец, двинулись. Фадин ехал за головным танком. И на первом же перекрестке тот оказалсяобъят пламенем, а сидящие на броне разведчики — сброшены взрывом. Вспышка выстрела выдала самоходную установку. Экипаж Фадина уже понимал друг друга с полуслова, и снаряды Т-34тут же стали чередой бить по толстому корпусу. Второй удар остановил самоходку, следующие — добили.

Очаговое сопротивление нацистов быстро было смято нашими танками, после чего до самого центра ехали, как на прогулке. «По сигналу «Вперед!» мы двинулись дальше, и вскоре вышли на Крещатик. Город взят», — лаконично подытоживает Фадин.

Однако бои за освобождение Украины продолжались, и экипаж Фадина сражался непрерывно. В феврале 1944 года, участвуя в разгроме Корсунь-Шевченковской группировки противника, он пять часов вместе с горсткой пехотинцев оборонял наши позиции, ухитрившись выстрелом из основного орудия уничтожить не только бронетехнику и солдат противника, но даже низко летевший немецкий самолет!

За свои подвиги Александр Фадин не был обделен наградами, но звание Героя Советского Союза, хоть и представлялся к нему дважды, не получил. И лишь спустя полвека, когда стало больше известно о его боевом пути, звание Героя ему наконец было присвоено. Правда, уже России.

Александр Фадин всю жизнь отдал войскам. В конце семидесятых он обучал военному делу сирийских офицеров, а еще в 2000-е годы трудился в Общевойсковой академии Вооруженных Сил РФ. Так что опыт танкиста, освобождавшего Киев, пригодился в конфликтах уже в наше время.

Пресс-служба СРО Ассоциация «Школа без опасности»